Был бы Киркоров, а статья уже есть

И все же удивительная это профессия – адвокат. На основе всяких законодательных штук-закорюк доказать суду, что его подзащитный невиновен или виновен, но не так, как говорит прокурор – в этом есть что-то... ну, от лукавого, это понятно. Но и геройское есть: когда обезумевшая толпа орет "распни!", утверждать, вооружившись знаниями юриспруденции, что она и суд заблуждаются, и требовать, чтобы все происходило в точном, до миллиметра соответствии с законом, с его буквой, точкой, запятой.

И тем более странно, что адвокат, нанятый выдающимся мастером отечественного ремейка и любителем принародно материться, вдруг, по существу вопроса, признается, что трудно ему, тяжело до невозможности защищать своего гиперзвездного клиента. Как там его? Да, Короля отечественной попсы, Великаго Князя фанеры и прочая, прочая, прочая.

Александр Коробчанский был вынужден признать, что его подзащитный (ничего, что с маленькой буквы "пэ"?) совершил аморальный поступок. Так прямо и сказал: "Несомненно, Киркоров нарушил общепринятые нормы морали. И более того, невозможно отрицать, что он совершил административное правонарушение, которое заключается в нецензурной брани в общественном месте". Но, подчеркнул затем защитник, он не совершал того, что ему инкриминируется в этом процессе. А именно, продолжим мы за юриста, он не оскорблял журналистку Ирину Ароян.

Что ж, экспертиза из недр Института русского языка им. Виноградова тоже говорит, что вроде как нет там оскорбления. Если въедливо изучать запись скандальной "прессухи", то нигде напрямую о... шалевший от журналистских гонений даритель радости всем простым людям Земли не называет Ароян теми нехорошими словами, которые изрыгает. Но ведь говорит! Вслух! Принародно! И свидетелей – весь российский Интернет плюс те ТВ-зрители, которые посмотрели видео по ящику, морщась от частых "би-и-и"...

Слово не воробей, плюнешь – не поймаешь: адвокат Киркорова признал, что судить его подзащитного есть за что. Ну так и судите, если этот гражданин в общественном месте совершил хулиганский акт, который является наказуемым деянием. Если в нашей стране, где, по самым скромным подсчетам социологов, две трети изъясняются на русском матерном, а оставшаяся треть легко его понимает без переводчика, прилюдная нецензурная брань в присутствии женщин уже не является их оскорблением.